Чудо-юдо Рыба-кит: миф или реальность. Чудо-юдо рыба кит Юдо рыба кит

Кит - весомое и основательное мифологическое животное. (Люблю основательность - см. аватар). Китообразные являются самыми крупными из известных животных, которые когда-либо обитали на Земле. Научное название cētus и русское кит происходят от греческого κῆτος «морское чудовище».

Древние киты выглядят на этих картинах несколько необычно - с лапами и клыками. Но, что самое удивительное, это не было чистым вымыслом.

Оказалось, что кит имел смелость пойти "наперекор" эволюционному процессу. Если все живое стремилось из моря на сушу, то кит - напротив, помыкавшись на суше, счел за благо откочевать обратно - в моря и океаны.

Киты, предположительно, произошли от парнокопытных наземных млекопитающих, которые порядка 50 млн лет назад перешли к полуводному образу жизни.

Существуют разные теории о происхождении китов. Предполагалось, что киты, произошли от группы наземных млекопитающих, называющихся Мезонихии.

Мезонихии

Эти существа были похожи на волков, но имели копыта подобно коровам и оленям. Они жили приблизительно 60 миллионов лет назад вокруг древнего моря Тетис, там, где теперь Средиземное море и часть Азиатского субконтинента. Мезонихии, вероятно, охотились на рыбу и других водных животных в прибрежных болотах и эстуариях. Поскольку они проводили все больше времени в воде, их тела начали изменяться. Они стали более обтекаемыми, и у них развились мощные, сглаженные хвосты. Их передние конечности постепенно превращались в плавники, а задние деградировали. Появился толстый слой подкожного жира, а волосяной покров начал исчезать. Для облегчения дыхания с поверхности воды ноздри у них переместились наверх головы и постепенно превратились в дыхала.

Новые молекулярно-генетические данные свидетельствуют о том, что китообразные — близкие родственники парнокопытных, в частности, гиппопотамов.

Индохиус

Недавние исследования показали, что связующим звеном был род индохиусов, обитавший на территории Пакистана. Это небольшое млекопитающее размером с домашнюю кошку, которое обитало в лагунах и питалось растительностью. Приблизительный возраст останков - 48 миллионов лет. После анализа костей ученые пришли к выводу, что животное имело толстый кожный покров, напоминающий по структуре кожу обитающих в воде млекопитающих, таких как гиппопотамы. Анализ зубов также показал, что предок китов, получивший имя индохиус (Indohyus), много времени проводил в воде. Кроме того, скелет животного был слишком тяжелым, чтобы оно могло быстро передвигаться по суше, зато в воде это позволяло индохиусу долго оставаться на дне. Со временем они утратили всякую связь с сушей и приобрели новые адаптационные признаки, утратив черты, характерные для наземных млекопитающих.

В древние времена китами называли всех морских чудовищ, которые достигали огромных размеров.

Древнегреческие мифы упоминали как минимум двух чудовищ-«китов». Первый из них — Эфиопский, был послан Посейдоном, чтобы сожрать Андромеду, дочь царя Кефея и Кассиопеи (последняя однажды заявила, что красивее любой нереиды, чем и вызвала гнев морского бога).

И.Втеваэл "Персей, спасающий Андромеду."

Второго «кетуса» Посейдон наслал на Трою после того, как царь Лаомедонт отказался заплатить ему за возведение городских стен. Намерения у чудовища были стандартные — съесть царскую дочку, однако в первом случае монстра убил Персей, а во втором — Геракл. Чаще всего древнегреческие киты изображались в виде змееподобных тварей с огромными зубами.

Геракл убивает кита.

Созвездие Кита.

Созвездие Кита (Cetus) связанно с мифом о Персее и Андромеде и находится на небе неподалеку от них.

Созвездие Кита кульминирует в сентябре — ноябре; ярчайшая его звезда называется Менкаб (по-арабски «ноздря»).

В мифах, повествующих о строении окружающего мира, кит занимает одно из основных мест. Например, в арабских легендах упоминается громадный кит Бахамут, на котором стоит исполинский бык по имени Куюта. Бык поддерживает большую скалу из целого рубина, на которой, в свою очередь, находится ангел, постоянно следящий за равновесием мира. Согласно легенде, Бахамут плавает в безбрежном океане, под которым простирается бесконечная тьма.

Древние славяне также полагали, что наша Земля имеет плоскую форму и плавает среди безбрежного океана. По преданиям, она покоится на трех огромных китах и тридцати маленьких.
Постепенно содержание различных мифов претерпевало значительные изменения. Например, сначала Землю поддерживали семь китов, однако со временем она слишком отяжелела от грехов, совершаемых людьми. Четыре кита не выдержали возросшей нагрузки и нырнули в бездонную пучину. Три кита старались изо всех сил, однако они не смогли предотвратить затопление большей части суши. Именно это стало причиной библейского Всемирного потопа.
По другим сведениям, китов вначале было всего четыре. Когда один из них скончался неизвестно от чего, почти вся суша оказалась под водой. Считается, что после гибели оставшихся трех китов на Земле наступит конец света.
Больше всего легенд о китах можно встретить у северных народов, например у норвежцев и исландцев. В Средние века в Норвегии был выпущен сборник под названием "Королевское зерцало", где всех китов подразделяют на злых и добрых.
Добрые киты часто приходят на помощь терпящим бедствие судам и спасают тонущих людей, злые же нередко топят парусники и пожирают их команды. Чаще всего злые киты упоминаются в исландских преданиях, например там описываются кит-лошадь, кит-свинья, красный кит и нарвал.

Общими чертами злых китов можно назвать жадность и агрессивность. Они всегда хотят чьей-то крови и плавают по океанам и морям в поисках кораблей. Нападают они следующим образом: внезапно высоко выпрыгивают из воды и бросаются на судно сверху, мгновенно разбивая его на мелкие обломки.

Огромных китов мореплаватели нередко принимают за острова. Существует легенда об одном ирландском монахе-бенедиктинце, который еще в VI веке предпринял попытку отыскать землю обетованную. Проплывая на своем корабле по Атлантическому океану, он вдруг увидел справа по борту неизвестный остров. На самом деле предполагаемый остров был спиной огромного кита, мирно спящего на волнах.
Монах и его спутники высадились на сушу, наскоро соорудили небольшой алтарь и отслужили благодарственный молебен. Немного отдохнув, они вновь сели на корабль и покинули необычный остров. Интересно, что кит, погруженный в глубокий сон, даже не почувствовал присутствия непрошеных гостей, разгуливающих по его спине.

Эта же теме звучит и в арабских сказках. В частности, о приключениях Синдбада Морехода.

"И мы пустились ехать по морю и достигли одного острова, подобного райскому саду, и хозяин корабля пристал к этому острову, и бросил якоря, и спустил сходни, и все, кто был на корабле, сошли на этот остров. И они сделали себе жаровни, и разожгли на них огонь, и занялись разными делами, и некоторые из них стряпали, другие стирали, а третьи гуляли; и я был среди тех, кто гулял по острову.
И путники собрались и стали есть, пить, веселиться и играть; и мы проводили так время, как вдруг хозяин корабля стал на край палубы и закричал во весь голос: "О мирные путники, поспешите подняться на корабль и поторопитесь взойти на него! Оставьте ваши вещи и бегите, спасая душу. Убегайте, пока вы целы и не погибли. Остров, на котором вы находитесь, не остров,- это большая рыба, которая погрузилась в море, и нанесло на нее песку, и стала она как остров, и деревья растут на ней с древних времен. А когда вы зажгли на ней огонь, она почувствовала жар и зашевелилась, и она опустится сейчас с вами в море, и вы все потонете. Ищите же спасения вашей душе прежде гибели и оставьте вещи!"
И путники услышали слова капитана, и заторопились, и поспешили подняться на корабль, и оставили свои вещи, и пожитки, и котлы, и жаровни. И некоторые из них достигли корабля, а некоторые не достигли, и остров зашевелился и опустился на дно моря со всем, что на нем было, и сомкнулось над ними ревущее море, где бились волны. А я был среди тех, которые задержались на острове, и погрузился в море вместе с теми, кто погрузился, но Аллах великий спас меня и сохранил от потопления и послал мне большое деревянное корыто, из тех, в которых люди стирали. И я схватился за корыто и сел на него верхом, ради сладости жизни, и отталкивался ногами, как веслами, и волны играли со мной, бросая меня направо и налево.

В качестве острова кит выступает и в ершовском "Коньке-Горбунке".

Вот въезжают на поляну
Прямо к морю-окияну;
Поперёк его лежит
Чудо-юдо рыба-кит.
Все бока его изрыты,
Частоколы в рёбра вбиты,
На хвосте сыр-бор шумит,
На спине село стоит;
Мужички на губе пашут,
Между глаз мальчишки пляшут,
А в дубраве, меж усов,
Ищут девушки грибов.

В христианской религии кит считается символом самого дьявола. Пасть - врата Ада, а желудок - вместилище Ада. Именно туда попадает пророк Иона, ослушавшийся Господа. Предание гласит, что Иона получил однажды от Бога повеление идти в Ниневию с проповедью покаяния и предсказанием о гибели города за его нечестие, если жители оного не раскаются. Но пророк, вместо того чтобы повиноваться велению Божию, отправился в Иоппию (ныне Яффа), сел на корабль и отправился в Фарсис, финикийскую колонию в Испании. Во время морского пути корабль был застигнут страшной бурей, и мореплаватели в страхе бросили жребий, чтобы узнать, за чьи грехи они навлекли на себя гнев Божий. Жребий пал на Иону, который сознался в своем грехе неповиновения Богу и просил мореплавателей бросить его в море, что те немедленно и исполнили, и буря утихла. Между тем, по Божественному Промыслу, Иону в море поглотила большая рыба.

"И повелел Господь большому киту поглотить Иону; и был Иона во чреве этого кита три дня и три ночи.

И помолился Иона Господу Богу своему из чрева кита и сказал: к Господу воззвал я в скорби моей, и Он услышал меня; из чрева преисподней я возопил, и Ты услышал голос мой. Ты вверг меня в глубину, в сердце моря, и потоки окружили меня, все воды Твои и волны Твои проходили надо мною. И я сказал: отринут я от очей Твоих, однако я опять увижу святый храм Твой. Объяли меня воды до души моей, бездна заключила меня; морскою травою обвита была голова моя. До основания гор я нисшел, земля своими запорами навек заградила меня; но Ты, Господи Боже мой, изведешь душу мою из ада. Когда изнемогла во мне душа моя, я вспомнил о Господе, и молитва моя дошла до Тебя, до храма святого Твоего." (Иона 2:1-8)

Памятник Киту в Яффе.

В Библии упоминается ещё одно морское чудовище - Левиафан.

Левиафан.

Вот так он описывается в Книге Иова.

"...кто подойдет к двойным челюстям его? Кто может отворить двери лица его? круг зубов его — ужас; крепкие щиты его — великолепие; они скреплены как бы твердою печатью; один к другому прикасается близко, так что и воздух не проходит между ними; один с другим лежат плотно, сцепились и не раздвигаются. От его чихания показывается свет; глаза у него как ресницы зари; из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры; из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла. Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя. На шее его обитает сила, и перед ним бежит ужас. Мясистые части тела его сплочены между собою твердо, не дрогнут. Сердце его твердо, как камень, и жестко, как нижний жернов. Когда он поднимается, силачи в страхе, совсем теряются от ужаса. Меч, коснувшийся его, не устоит, ни копье, ни дротик, ни латы. Железо он считает за солому, медь — за гнилое дерево. Дочь лука не обратит его в бегство; пращные камни обращаются для него в плеву. Булава считается у него за соломину; свисту дротика он смеется. Под ним острые камни, и он на острых камнях лежит в грязи. Он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь; оставляет за собою светящуюся стезю; бездна кажется сединою. Нет на земле подобного ему; он сотворен бесстрашным; на все высокое смотрит смело; он царь над всеми сынами гордости."

Но все-таки полной уверенности в том, что Левиафан именно кит нет. Толкователи Библии сомневаются: то ли кит, то ли динозавр, то ли морской дракон. Хотя в современном иврите Левиафан однозначно - кит.

В исламе же это животное является одним из десяти зверей, которые обитают в мусульманском раю.

У американских индейцев западного побережья кит - всего лишь один из тотемов.

Кроме арабских сказок и "Конька-Горбунка" кит отметился и в более поздней литературе. В 19 веке была написана самая "китовая" книга всех времен и народов.

"Моби Дик" американца Германа Мелвилла.

Повествование ведётся от имени американского моряка Измаила, ушедшего в рейс на китобойном судне «Пекод», капитан которого, Ахав, одержим идеей мести гигантскому белому киту, убийце китобоев, известному как Моби Дик (он когда-то откусил Ахаву ногу, и с тех пор капитан использует протез.)

Ахав приказывает постоянно наблюдать за морем и обещает золотой дублон тому, кто первый заметит Моби Дика. На корабле начинают происходить зловещие события — капитан Ахав окончательно лишается рассудка. Вдобавок, выпав из лодки во время охоты на китов и проведя ночь на бочке в открытом море, сходит с ума и юнга корабля, мальчик Пип.

Тем временем корабль совершает кругосветное плавание. Несколько раз «Пекод» и его шлюпки почти нагоняют Моби Дика, попутно собирая большую добычу из обычных китов. Однажды Моби Дик помогает загарпуненному киту спастись, перегрызая линь гарпуна.

В конце концов Моби Дика настигают лодки с «Пекода»; в это время сам корабль дрейфует невдалеке. Ахав несколько раз бьёт гарпуном Моби Дика, запутывается в лине, оказывается примотанным к своему врагу и тонет. Моби Дик полностью уничтожает все лодки и их экипаж, кроме Измаила. От удара Моби Дика тонет и сам корабль вместе со всеми, кто на нём оставался.

Спасательный буй с корабля всплывает рядом с Измаилом, и тот, схватившись за него, остаётся в живых. Через некоторое время его подбирает проплывавшее мимо судно "Рахиль" .

Роман содержит множество отступлений от сюжетной линии. Параллельно развитию фабулы автор приводит множество сведений, так или иначе связанных с китами и китобойным промыслом, что делает роман своего рода «китовой энциклопедией». С другой стороны, Мелвилл перемежает такие главы рассуждениями, имеющими под практическим смыслом второе, символическое или аллегорическое, значение. Кроме того, он часто подшучивает над читателем, под видом поучительных историй рассказывая полуфантастические.

Фабула романа во многом основана на реальном случае, произошедшем с американским китобойным судном «Эссекс». Судно водоизмещением 238 тонн вышло на промысел из порта в штате Массачусетс в 1819 году. В течение почти полутора лет экипаж бил китов в южной части Тихого океана, пока один кашалот не положил этому конец. 20 ноября 1820 года в Тихом океане китобойное судно было несколько раз протаранено гигантским китом.

20 матросов на трёх крошечных шлюпках добрались до необитаемого острова Хендерсон, входящего ныне в состав британских островов Питкерн. Дальнейшие пути моряков разделились: трое остались на острове, а большая часть решила отправиться на поиски материка. Голод, жажда и каннибализм погубили почти всех, только через 95 дней после нападения кита капитана Полларда и ещё одного моряка спасло другое китобойное судно.

Первый помощник Чеёз, спасшийся на другой шлюпке, написал об этом "приключении" отчет. Что удивительно, "Моби Дик" был плохо принят читателями и критикой и Мелвилл, до этого успешный прозаик, теряет всю свою литературную репутацию, и вскоре оказывается совершенно забыт.

Японский южный кит.

Тут кит-чудо замолчал
И, всплеснув, на дно упал.

Конёк-Горбунок

Тут конёк на хвост вбегает,
К перьям близко прилегает
И что мочи есть кричит:
«Чудо-юдо Рыба-кит!
Оттого твои мученья,
Что без божия веленья
Проглотил ты средь морей
Три десятка кораблей.
Если дашь ты им свободу,
Снимет бог с тебя невзгоду,
Вмиг все раны заживит,
Веком долгим наградит».
И окончив речь такую,
Закусил узду стальную,
Понатужился – и вмиг
На далёкий берег прыг.
Чудо-кит зашевелился,
Словно холм поворотился,
Начал море волновать
И из челюстей бросать
Корабли за кораблями
С парусами и гребцами.
Тут поднялся шум такой,
Что проснулся царь морской:
В пушки медные палили,
В трубы кованы трубили;
Белый парус поднялся,
Флаг на мачте развился;
Поп с причетом всем служебным
Пел на палубе молебны;
А гребцов весёлый ряд
Грянул песню наподхват:
«Как по моречку, по морю,
По широкому раздолью,
Что по самый край земли,
Выбегают корабли…»

Волны моря заклубились,
Корабли из глаз сокрылись.
Чудо-юдо Рыба-кит
Громким голосом кричит,
Рот широкий отворяя,
Плёсом волны разбивая:
«Чем вам, други, услужить?
Чем за службу наградить?
Надо ль раковин цветистых?
Надо ль рыбок золотистых?
Надо ль крупных жемчугов?
Всё достать для вас готов!» -
«Нет, кит-рыба, нам в награду
Ничего того не надо, -
Говорит ему Иван, -
Лучше перстень нам достань, -
Перстень, знаешь. Царь-девицы,
Нашей будущей царицы». -
«Ладно, ладно! Для дружка
И серёжку из ушка!
Отыщу я до зарницы
Перстень красной Царь-девицы», -
Кит Ивану отвечал
И, как ключ, на дно упал.
Вот он плёсом ударяет,
Громким голосом сзывает
Осетриный весь народ
И такую речь ведёт:
«Вы достаньте до зарницы
Перстень красной Царь-девицы,
Скрытый в ящичке на дне.
Кто его доставит мне,
Награжу того я чином:
Будет думным дворянином.
Если ж умный мой приказ
Не исполните… я вас!..»
Осетры тут поклонились
И в порядке удалились.
Через несколько часов
Двое белых осетров
К киту медленно подплыли
И смиренно говорили:
«Царь великий! Не гневись!
Мы всё море уж, кажись,
Исходили и изрыли,
Но и знаку не открыли.
Только Ёрш один из нас
Совершил бы твой приказ:
Он по всем морям гуляет,
Так уж, верно, перстень знает;
Но его, как бы назло,
Уж куда-то унесло».
«Отыскать его в минуту
И послать в мою каюту!» -
Кит сердито закричал

И усами закачал.
Осетры тут поклонились,
В земский суд бежать пустились
И велели в тот же час
От кита писать указ,
Чтоб гонцов скорей послали
И Ерша того поймали.
Лещ, услыша сей приказ,
Именной писал указ;
Сом (советником он звался)
Под указом подписался;
Чёрный рак указ сложил
И печати приложил.
Двух дельфинов тут призвали
И, отдав указ, сказали,
Чтоб, от имени царя,
Обежали все моря
И того Ерша-гуляку,
Крикуна и забияку,
Где бы ни было, нашли,
К государю привели.
Тут дельфины поклонились
И Ерша искать пустились.
Ищут час они в морях,
Ищут час они в реках,
Все озёра исходили,
Все проливы переплыли,
Не могли Ерша сыскать
И вернулися назад,
Чуть не плача от печали…
Вдруг дельфины услыхали,
Где-то в маленьком пруде
Крик неслыханный в воде.
В пруд дельфины завернули
И на дно его нырнули, -
Глядь: в пруде, под камышом,
Ёрш дерётся с Карасём.
«Смирно! Черти б вас побрали!
Вишь, содом какой подняли,
Словно важные бойцы!» -
Закричали им гонцы.
«Ну, а вам какое дело? -
Ёрш кричит дельфинам смело. -
Я шутить ведь не люблю,
Разом всех переколю!» -
«Ох ты, вечная гуляка,
И крикун, и забияка!
Всё бы, дрянь, тебе гулять,
Всё бы драться да кричать.
Дома – нет ведь, не сидится!..
Ну, да что с тобой рядиться, -
Вот тебе царёв указ,
Чтоб ты плыл к нему тотчас».
Тут проказника дельфины
Подхватили под щетины
И отправились назад.
Ёрш ну рваться и кричать:
«Будьте милостивы, братцы!
Дайте чуточку подраться.

Распроклятый тот Карась
Поносил меня вчерась
При честном при всём собранье
Неподобной разной бранью…»
Долго Ёрш ещё кричал,
Наконец и замолчал;
А проказника дельфины
Всё тащили за щетины,
Ничего не говоря,
И явились пред царя.
«Что ты долго не являлся?
Где ты, вражий сын, шатался?» -
Кит со гневом закричал.
На колени Ёрш упал,
И, признавшись в преступленье,
Он молился о прощенье.
«Ну, уж бог тебя простит! -
Кит державный говорит. -

Но за то твоё прощенье
Ты исполни повеленье».
«Рад стараться, Чудо-кит!» -
На коленях Ёрш пищит.
«Ты по всем морям гуляешь,
Так уж, верно, перстень знаешь
Царь-девицы?» – «Как не знать!
Можем разом отыскать». -
«Так ступай же поскорее
Да сыщи его живее!»
Тут, отдав царю поклон,
Ёрш пошёл, согнувшись, вон.
С царской дворней побранился,
За плотвой поволочился
И салакушкам шести
Нос разбил он на пути.
Совершив такое дело
В омут кинулся он смело
И в подводной глубине
Вырыл ящичек на дне -
Пуд по крайней мере во сто.
«О, здесь дело-то не просто!»
И давай из всех морей
Ёрш скликать к себе сельдей.
Сельди духом собралися,
Сундучок тащить взялися,
Только слышно и всего -
«У-у-у!» да «О-о-о!».
Но сколь сильно ни кричали,
Животы лишь надорвали,
А проклятый сундучок
Не дался и на вершок.
«Настоящие селёдки!
Вам кнута бы вместо водки!» -
Крикнул Ёрш со всех сердцов
И нырнул по осетров.
Осетры тут приплывают
И без крика подымают
Крепко ввязнувший в песок
С перстнем красный сундучок.
«Ну, ребятушки, смотрите,
Вы к царю теперь плывите,
Я ж пойду теперь ко дну
Да немножко отдохну:
Что-то сон одолевает,
Так глаза вот и смыкает…»
Осетры к царю плывут,
Ёрш-гуляка прямо в пруд
(Из которого дельфины
Утащили за щетины).
Чай, додраться с Карасём, -
Я не ведаю о том.
Но теперь мы с ним простимся
И к Ивану возвратимся.

Тихо море-окиян.
На песке сидит Иван,
Ждёт кита из синя моря
И мурлыкает от горя;
Повалившись на песок,
Дремлет верный горбунок,
Время к вечеру клонилось;
Вот уж солнышко спустилось;
Тихим пламенем горя,
Развернулася заря.
А кита не тут-то было.
«Чтоб те, вора, задавило!
Вишь, какой морской шайтан! -
Говорит себе Иван. -
Обещался до зарницы
Вынесть перстень Царь-девицы,
А доселе не сыскал,
Окаянный зубоскал!
А уж солнышко-то село,
И…» Тут море закипело:
Появился чудо-кит
И к Ивану говорит:
«За твоё благодеянье
Я исполнил обещанье».
С этим словом сундучок
Брякнул плотно на песок,
Только берег закачался.
«Ну, теперь я расквитался.
Если ж вновь принужусь я,
Позови опять меня;
Твоего благодеянья
Не забыть мне… До свиданья!»
Тут Кит-чудо замолчал
И, всплеснув, на дно упал.
Горбунок-конёк проснулся,
Встал на лапки, отряхнулся,
На Иванушку взглянул
И четырежды прыгнул.
«Ай да Кит Китович! Славно!
Долг свой выполнил исправно!
Ну, спасибо, Рыба-кит! -
Горбунок-конёк кричит. -
Что ж, хозяин, одевайся,
В путь-дорожку отправляйся;
Три денька ведь уж прошло:
Завтра срочное число,
Чай, старик уж умирает».
Тут Ванюша отвечает:
«Рад бы радостью поднять;
Да ведь силы не занять!
Сундучишко больно плотен,
Чай, чертей в него пять сотен
Кит проклятый насажал.
Я уж трижды подымал:
Тяжесть страшная такая!»
Тут конёк, не отвечая,
Поднял ящичек ногой,
Будто камышек какой,
И взмахнул к себе на шею.
«Ну, Иван, садись скорее!
Помни, завтра минет срок,
А обратный путь далёк».
Стал четвёртый день зориться,

Голова морского чудовища Кето (кита) на монете из Карии.

Известно, что Иисус Христос воскрес в Воскресенье. А вот когда его распяли, в какой день, Библия не отмечает конкретно. Существует два наиболее распространенных мнения, что это произошло в пятницу или в среду. Некоторые же, совмещая аргументы пятницы и среды, называют этим днем четверг. В Евангелии от Матфея 12:40 Иисус говорит:
«Ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи».
“Як Йона перебув у середині китовій три дні і три ночі, так перебуде три дні та три ночі й Син Людський у серці землі”.
“Διότι ως ο Ιωνάς ήτο εν τη κοιλία του κήτους τρεις ημέρας και τρεις νύκτας, ούτω θέλει είσθαι ο Υιός του ανθρώπου εν τη καρδία της γης τρεις ημέρας και τρεις νύκτας”. Dióti os o Ionás íto en ti koilía tou kítous treis iméras kai treis nýktas, oúto thélei eísthai o Yiós tou anthrópou en ti kardía tis gis treis iméras kai treis nýktas.
Гугль переводчик переводит слово κήτους, как лошадь; что за глюк у гугль программистов? А может быть эта “кито-лощадь” как то связана со святым Христофором? Это тот самый кит, который “родил” слово цитология (греч. κύτος «клетка» и λόγος - «учение», «наука»)

Пророк Ио́на Йунус (ивр. ‏יוֹנָה‏‎ - «голубь») Yona Yonah, в арабском árabe يونس ("Yūnus- Юнус") В турецком Yunus – дельфин . Греческий вариант Ἰωνᾶς, Иони - имя ίον, означает фиалка или фиолетовый цвет. Имя Иона эквивалентно английскому Jonah введено в употребление пуританами. В переносном смысле в английском язаке означает человек, приносящий несчастье на корабле -jinx... Этот “голубок-дельфин” - юная жинка или юнец юнга (от нем. Junge - «мальчик» или нидерл. jonge - «молодой») Кому на кораблях не место, среди бывалых морских волков?

Ио́на Йунус один из малых ветхозаветных пророков. Когда Господь послал его проповедовать к язычникам в Ассирию, Иона испугался и хотел уплыть на корабле на родину. Однако в море разыгрался шторм, и команда корабля, решив, что это наказание Господне, выбросила Иону за борт. В море Иону проглотил огромный кит, в чреве которого пророк пребывал до тех пор, пока не раскаялся в своем отступничестве. После покаяния кит выпустил его на берег, и Иона отправился в Ассирию.

В образе кита воплощается амбивалентность: кит - и смерть, он и рождение (точнее - перерождение). Именно в смысле перерождения христианские богословы трактовали историю о ките и Ионе. Изначально же чудовищный кит-аспидохелон, воплощал первобытную рыбу, которая является опорой земли . Закономерным образом эта супер-рыба выступала и в качестве прародительницы всех рыб, о чем в "Голубиной книге" сказано: "Кит рыба всем рыбам мати" (в голубиной книге этот кит-прародительница имеет несколько имен - Китай-рыба, тит-рыба, Китра). На этом варианте кита покится мир (что вообще-то не единичный случай в мировом мифологическом пространстве), а его колебания являются причной землетрясений, ну и по итогу они приведут к концу света.
Древний Кит - это умопомрачительный монстр, больше похожий на дракона, нежели на горбача или кашалота.

1. Иона и Кит. Миниатюра из рукописи Рашид ад-Дина "Джами‘ ат-таварих". Иран, XIV век.Музей Метрополитен, Нью-Йорк.
2. Кит, глотающий Иону. Изображение со средневекового манускрипта (by enzodionigi).
3. Созвездия Кита и Арго. Иллюстрация из Liber Floridus (f. 91r (фрагмент).
4. Кит-цетус с людьми на нем. Иллюстрация Конрада фон Геснера из "Истории животных".

Кит - морское чудовище средневековых бестиариев, изображали его в книгах совсем не похожим на современного кита из учебников биологии.

Так называли китов/морских чудовищ:

Aspedocalane
Aspido testudo - англоязычная калька с латинского названия чудовищного кита - Aspidochelone
Aspidochelone - вариант названия чудовищного кита (от слов: aspis - «щит» и celwnh - «черепаха»)
Ασπιδοχελώνη - греческий вариант написания имени чудовищного кита- Aspidochelone
Этимологическое отступление:
Латынь aspis, aspidis (“ехидна, аспид (ядовитая змея) Щит (щитомордник)”), из Ancient Greek ἀσπίς (aspís, “щит”)далее из ἀ- (a-) +‎ σπίζω из Proto-Indo-European *spey- однокоренное с русским словом спина.
Челона chelone - Χελώνια -черепаха от череп; заменило более древнее славянск. *желы «черепаха» (см. желвак), очевидно, по мотивам табу. Жолвь «черепаха» русск.-церк.-слав. желы, -ъве, сербохорв. желва, словенск. žȇɫva «черепаха», чешск. želva «черепаха», польск. żóɫw (род. п. -wi). Слав. слово родственно греч. χέλῡς (род. -υος) «черепаха, грудная полость», χελώνη, эол. χελύνᾱ «черепаха»
В русском каноническом переводе и Септуагинте, мы имеем неперсонифицированные «преисподнюю» и «ад», но в оригинале эта строка звучит примерно так «...умножила Шеол свой аппетит и широко распахнула свою пасть». Здесь Шеол представляется страшным чудовищем, во многом аналогичным аккадской Тиамат. Шеол проглатывает мёртвых, смыкая над ними свои гигантские челюсти, ее утроба вечно ненасытима, а душа его расширяется и волнуется в предчувствии добычи (Ис. 5:14; 14:9; Авв. 2:5; Пс. 140:7; Притч. 27:20; Иов 24:19). Шеол (ивр. ‏שְׁאוֹל‏‎ /ˈʃiːoʊl/ SHEE-ohl or /ˈʃiːəl/ SHEE-əl; Hebrew שְׁאוֹל‎ Šʾôl) - обитель мертвых в иудаизме
Шельф shelf - отмель shell- оболочка=шеол=шлем-чело земли = платформенный чехол земной коры, а под ними преисподняя.

1. Rapid Transit to Sheol – Where We Are All Going According to the Reverend Dr. Morgan Dix, by Joseph Keppler, 1888.
2. The 3 Roads to Eternity, 1825 Cornell
3. Heaven and Hell Michelangelo Caetani, The Ordering of Paradise,
4. "A Monster from Hell". A 19th-century Russian hand-drawn lubok.

Aspis chelone - англоязычная калька с латинского названия чудовищного кита - Aspidochelone
Balaena - латинский вариант названия чудовищного кита (по Исидору от греческого baλλeiv - "испускать, выбрасывать")
Balain
Balainne - англоязычный вариант названия чудовищного кита, связанное с греческим baλλeiv
Balayn - англоязычный вариант названия чудовищного кита, связанное с греческим baλλeiv
Balene - латинский вариант названия чудовищного кита
Cete
Cethe - вариант англоязычной кальки с латинского "Cetus" и греческого "Кῆτος"
Cetus - написание наименования "Кит" по латыни
Coine
Covie - вариант англоязычного названия чудовищного кита
Ketos - вариант латиноязычного (и всех прочих языков, пользующихся латиницей) наименования кита
Lacovie - вариант англоязычного названия чудовищного кита
Vešapi (ვეშაპი) - латинская транскрипция и оригинальное написание наименования "Вешап" (чудовище, дракон), в древнегрузинском переводе Библии обозначавшее Кита
Višap (վիշապ) - латинская транскрипция и оригинальное написание наименования "Вишап" (чудовище, дракон), в древнеармянском переводе Библии обозначавшее Кита
Κῆτος - написание наименования "Кит" по-гречески
Φάλαινα - греческий вариант названия чудовищного кита (по Исидору от baλλeiv - "испускать, выбрасывать")
Акиянъ рыба
Алема
Алцете
Аспидоколеон
Аспид - в христианстве, средневековых европейских бестиариях и в славянской мифологии крылатая змея, опустошающая земли
Аспидохелон - вариант русскоязычной кальки с латинского имени "Aspidochelone", одного из наименований чудовищного кита
Аспидѣ хелонѣ - вариант старорусской кальки с латинского названия чудовищного кита - Aspidochelone
Балена - русскоязычная калька с латинского названия чудовищного кита - Balene
Бласна - русскоязычный вариант наименования чудовищного кита, связанный с наименованием Balene
БѢлена - русскоязычная калька с латинского названия чудовищного кита - Balene
Веліорыбъ - вариант названия чудовищного кита из славянских бестиариев
Велерыбъ - вариант названия чудовищного кита из славянских бестиариев
Жигана - вариант названия чудовищного кита из славянских бестиариев
Жигина - вариант названия чудовищного кита из славянских бестиариев
Кетгранд - вариант русскоязычного названия чудовищного кита (от «кетус» - морское чудовище и от «гранд» - великий)
Кетус - вариант русскоязычной кальки с латинского "Cetus" и греческого "Кῆτος"
cetus (V , PM nom. pl. cētē) m. (греч.)
1. крупное морское животное (дельфин, кит, акула, тж. тунец)
2. созвездие Кита Man, Vtr

Китай-рыба
Китра - вариант названия космического кита в "Голубиной книге"
Тит-рыба - вариант названия космического кита в "Голубиной книге"
Фастикалон
Фаститокалон - вариант русскоязычного прочтения более позднего наименования чудовищного кита - Fastitocalon
Фаститоколон - вариант русскоязычного прочтения более позднего наименования чудовищного кита - Fastitocalon
Хвоститокалон - вариант русскоязычного прочтения более позднего наименования чудовищного кита - Fastitocalon
Цеста - вариант русскоязычной кальки с латинского "Cetus" и греческого "Кῆτος"
Цета - вариант русскоязычной кальки с латинского "Cetus" и греческого "Кῆτος"
Цетна - вариант русскоязычной кальки с латинского "Cetus" и греческого "Кῆτος"
Цетус - вариант русскоязычной кальки с латинского "Cetus" и греческого "Кῆτος"
ЦѢту - вариант русскоязычной кальки с латинского "Cetus" и греческого "Кῆτος"
Шалена - русскоязычная калька с латинского названия чудовищного кита - Balene
Щиточерепаха - буквальный перевод наименования Аспидохелон, одного из наименований чудовищного кита

1. Морское чудовище. Средневековая иллюстрация
2. Кит атакует Зифа. Иллюстрация Конрада фон Геснера из "Истории животных" (Konrad Von Gesner - Details From "Historia Animalium" (History Of Animals) 1551-87).
3. Моряки на аспидохелоне. Рукопись Бодлеянской библиотеки (MS Douce 88, fol.028r.) В данной рукописи аспидохелон назван aspido de Ione (!)
4. Кит, куропатки, аспид. Рукопись библиотеки Паркера (CCC, Ms.22, fol.168r.) Слева: Кит или аспидохелон, миниатюрист так увлёкся, что нарисовал на ките дерево, выросшее на нём и которое рубит моряк.
Сверху справа: Куропатки.
Снизу справа: Одно из самых странных изображений аспида в бестиариях. Левее изображено то, что можно ещё допустить в качестве обычного сюжета в главе про аспида, где избюражаются заклинатель змей со свитком или книгой в руках, и выползающий из оры аспид, который пытается заткнуть хвостом своё ухо, а другим припав к земле. Здесь процесс, видимо, находится в самом начале. Изображение правее совершенно необъяснимо. Сайт библиотеки идентифицирует его как "собака, атакующая (ластящаяся) женщину".

Кит арабский قيطس qaytis - может быть это кот или кутёнок или морской котик? Какие киты у арабов на Аравийском полуострове. О каком животном идёт речь?

1. Ареал китовых акул или акула-кит.
2 Ареал Белух - Дельфиновые (Delphinidae)
3. Географическое распространение голубого кита
4 Ареал Северного морского котика

Созвездие Кит - Κήτος лат. Cetus, арабский قيطس qaytis.

Находится в «водном» регионе неба , простирается к югу от Рыб и Овна, между Водолеем и Эриданом. В северном полушарии лучшие условия наблюдения в начале осени - октябрь/ноябрь. Древнее созвездие. Созвездие Кита примечательно по многим параметрам. Например, не всегда, то есть не в любое время можно с уверенностью сказать, какая звезда в его составе самая яркая. Статус наиболее заметных светил обычно имеют Альфа и Бета небесного рисунка, причем вторая ярче первой. Однако иногда созвездие Кита озаряется вспышками Миры (Омикрон Кита) , но об этом чуть позже.

Обычно считается, что в нём запечатлено чудовище, посланное Посейдоном сожрать прикованную к скале Андромеду и убитое Персеем.
Мифологически созвездие включено в цикл Персеиды. Кит отделен от остальных созвездий группы Рыбами и поэтому, вроде бы, самостоятелен. С другой стороны, Рыбы, появились на небе позже формирования группы Персея.

Арат в "Явлениях" пишет об Ките:

“Кит, океанская тварь, к отдаленной плывет Андромеде.
Солнца дорога хотя пролегла между ними, пугает
Деву чудовищный зверь, и она под противолежащим
Полюсом рада найти убежище рядом с Бореем.
Кит же, Австром* гоним, на два созвездия смотрит,
Ибо над ним в вышине Овен и Рыбы несутся.
Чудо морское плывет вдоль волн речного потока”

*Австр- ауструс = юг и сезон весны-лета (эструс)

Кит, посланный Посейдоном, должен был сожрать прикованную к скале Андромеду, но был превращен в камень Персеем, воспользовавшимся для этого головой Медузы Горгоны и спасшим прекрасную девушку. Есть версия, что девичьим пожирателем был назначен дракон. Возможно, Кит, это просто собственное имя дракона. Типа, “кот Васька”. Что это - собственное имя кита или особо кровожадный вид китообразных, питавшихся в древние века и в сказках преимущественного девицами царского рода?
Скелет Кита был привезен в Рим Марком Эмилием Скавром, римским консулом, в первом веке до нашей эры. Дотошные римские натуралисты тщательно измерили останки: длина скелета была 40 футов или двенадцать метров, позвонки имели окружность шесть футов или примерно 60 сантиметров в диаметре. Позже, святой Иероним видел их в конце V или начале VI века в финикийском городе Тире, куда римляне, вероятно, вдоволь намерявшись и удовлетворив любопытство, вернули кости чудовища.
Кроме слова Κῆτος- собственно Кит. Созведие также называли Орф, Орфос - Ὀρφίς, Όρφός, Όρφώς, а также Пристис - Πρῆστις, Πρίστις - от πρῆθειν. Например, πρίστις иногда переводится как рыба-пила, хотя я сомневаюсь, что рыбы-пилы питаются девчатиной. Про Орфа можно почитать
Орф-Орфей имеет фригийскую шапку Париса, означает ли это что они одно лицо или Пристис связано с Приштина (Priština)- пришествие или прийск (*Prišьčь *Prišьkъ - место, где найдены (при+искать) и разрабатываются драгоценные ископаемые).

Латиняне использовали последнюю форму как общепринятое название созвездия: Pristis, Pristix, Pistrix - добавляя также эпитеты южный (auster), нереидов (Nereia, от имени морского бога Нерея), нептунов (Neptunia, от имени римского Нептуна, аналога Посейдона), водный (aequorea), чешуйчатый (squammigera; сомнительно, конечно, для кита, но вполне допустимо для дракона...) и даже gibbus - "горбатый". Имя Cetus (или позже Cete), однако, сменило со временем эти названия.
pistrix īcis f.
морское чудовище (кит, акула, пила-рыба)
небольшое быстроходное военное судно
судно Энея с эмблемой кита
созвездие Кита

pistrix, īcis f. pistor- мельничиха-булочница

Позже, после XV века названия созвездия разнообразны. Слово "Кит" переводили на латинский как Balaena, что-то вроде монстра, огромного страшного животного; ныне Balaena - название рода гренландских китов (далековато до Эфиопии, но, видать, доплыл). Называли созвездие просто Рыба (Pristis), просто Зверь (Belua и Fera), Дракон (Draco), Лев (Leo), Собака Тритона (Саnis Tritonis), Морской Монстр (Monstrum Marinum), Морской Медведь (Ursus Marinus). Арабы транслитерировали классическое название - Al Ḳeṭus, Elketos, Elkaitos, Elkaitus. Называли его Морской зверь, са"д ал-ахбийа, например у Аль-Бируни. Вероятно Морской зверь= бестия ал-ахбийа= Морской конь, поэтому и гугль переводчик кита конём назвал.
В «Книге неподвижных звёзд» ас_Суфи созвездие как раз и выглядит как Конёк-Горбунок
В старинных атласах вид Кита весьма разнообразен, кого мы только здесь не увидим! Не увидим мы здесь, конечно, реалистичного кита (за исключением, разве что, глобуса Кюгеля III-I в. до н.э. и схемы Г. Рея 1969 года н.э… разрыв в годах в более 2000 лет! создав глобус Кюгеля люди впали в летаргию и маразм забыв как выглядят китообразные?!) Познакомимся с весьма жуткими персонажами: тут и разные формы рыб, в том числе рыбища в бивнями и хоботом, и рыбища с красной бородой, и "самый страшный Кит неба" Станислава Любинецкого, тут и дракон с собачьей мордой, и дракон с медвежьей мордой, тут и какие-то монстры с ластами, рогами, хвостами, когтями, раздвоенными языками, шеями блинными и короткими, крючковатым клювом...

В общем, скорее всего, Кит - морское животное с рыбьим хвостом с вертикальными лопастями, с плавниками, двумя мощными передними лапами, оснащенными когтями, и с крупной головой на короткой мощной шее, вооруженной огромной пастью с острыми длинными зубами.

Вот как выглядят ластоногие, но это обитатели северных холодных вод, где их древние арабы видели?

Продолжение о звёздах созвездия Кито-Дракон следует...

Петр Павлович Ершов - русский прозаик, драматург, поэт. Одно из его самых знаменитых произведений - «Конёк-горбунок». Кто читал эту сказку в стихах, наверняка помнят, что один из самых ярких персонажей - это Рыба-кит. Если вы еще не имели удовольствия ознакомиться с данным произведением, то сможете сделать это прямо сейчас.

Предыстория написания шедевра

Ершов Петр Павлович родился 22 февраля 1815 года в местечке Безруково Тобольской губернии. Его отец по долгу службы часто переезжал, поэтому Петр имел возможность общаться с разными людьми.

Мальчик слушал народные предания, которые легли в основу его знаменитого произведения «Конёк-горбунок». Как говорил сам автор, он только чуть доработал их, придал словам стихотворную форму. Мнения о произведении были противоречивыми. Так, Белинский говорил, что в сказке нет русского духа, несмотря на то что она написана русскими словами. Однако положительных отзывов было много. Так, А. С. Пушкин, ознакомившись с произведением, сказал: «Теперь этот род сочинений можно мне и оставить». Этими словами он поставил начинающего поэта на одну ступень с собой. И именно под влиянием Пушкинских сказок создал «Конька-горбунка» 19-летний П. П. Ершов.

У одного крестьянина было три сына. Старшего звали Данило, он был умный. Средний Гаврило был «и так, и сяк», а младший Иван и вовсе был дурачком.

Семья выращивала пшеницу и продавала ее. Но кто-то стал по ночам вытаптывать посевы и тем самым наносить большой урон. Тогда было решено всем братьям по очереди дежурить. На старшего, когда он был на посту, напал страх. Юноша закопался в сено и пролежал там всю ночь, поэтому так ничего не узнал. Средний брат замерз и ушел с поста. Удалось понять, в чем дело, только Ивану. Он увидел белую красивую лошадь, сумел оседлать ее и привести в пастуший балаган.

Как и обещала ему кобылица, она родила трех коней. Данило и Гаврило увидели двух красавцев-жеребцов и тайком увели их на продажу. Утешил опечаленного Ивана конек-горбунок. Он велел тому сесть себе на спину и помчался вдогонку за братьями. С этого начинается сказка Ершова, в который скоро появится Рыба-кит.

Испытания для крестьянского сына

Кони были до того хороши, что в столице их купил царь. Когда животных повели в конюшню, они сбежали к Ивану. Тогда царь назначил его конюхом. Но завистливый спальник не мог пережить этого, он подбросил Ивану перо Жар-птицы и сказал царю, что парень обещает привезти обладательницу перышка.

С помощью конька-горбунка юноша выполнил это поручение царя. Затем верный друг помог парню привезти Царь-девицу. На предложение государя стать его женой девушка сказала, что не согласится, пока ей с океанского дна не достанут перстень. Именно это событие приблизит знакомство читателя со следующим персонажем, который должен помочь достать из водных пучин кольцо.

Очутившись у океана, Иван и конёк увидели, что поперек его лежит Чудо-юдо Рыба-кит.

Первая встреча с гигантской рыбой-островом

Кит был необычным. Оказывается, вот уже десять лет, как он превратился в живой остров. Дальше Ершов описывает, как выглядит Чудо-юдо Рыба-кит.

На его спине стояло село, здесь были самые настоящие дома. В ребра бедного животного были вбиты частоколы. На его губе мужчины пахали, между усами росли грибы, которые искали девушки.

Конек и Иван заскочили на странное создание. Рыба-кит спросил, откуда они прибыли и куда держат путь?

Те ответили, что едут из столицы по поручению Царь-девицы, направляются к Солнцу, которое поможет им выполнить поручение девушки. Услышав попросил путников узнать у Солнышка, долго ли ему еще быть в таком виде и за какие прегрешения это наказание. Иван пообещал выполнить просьбу, и путники отправились дальше.

Описание героя сказки

Помогут узнать, как выглядит Рыба-кит, картинки. Видно, что на его хвосте растет лес. Начинается он березовой рощицей, становясь все дремучее. Там уже расположены темные ели, дубы и другие деревья.

На теле страдальца стоят Около каждого из них разбит огород. Вспахивают землю и перевозят тяжести лошади, которых тоже можно увидеть на иллюстрации. На одном боку гигантской рыбы стоит церковь, в которую крестьяне ходят молиться. На другом - мельница, здесь они превращают зерно в муку.

Порослью покрыто и его лицо. Видно, как мучается Рыба-кит. Картинки передают безрадостное существование животного. Хотя нарисован только один его глаз, а другой скрыт под растительностью, видно, какой тоской и мольбой к путешественникам он наполнен. Смогут ли помочь ему Иванушка и конек? Об этом вы очень скоро узнаете.

Во дворце

Взобрались юноша с помощником на небо и попали во дворец Царь-девицы. Однако солнце отдыхало здесь только по ночам, а днем они застали там месяц, но и этому были рады. Ночное светило тоже было счастливо, получив через посланников весть о своей пропавшей дочери Царь-девице. На радостях Месяц Месяцович рассказал гостям, почему страдает Рыба-кит. Сказка переходит к следующему эпизоду, который приоткрывает завесу тайны. Оказывается, гигантская рыба проглотила 30 кораблей. Как только она выпустит их обратно, будет прощена и опять сможет плавать вволю в океане.

Прощение

Иван и горбунок попрощались с Месяцем и отправились в обратный путь. Когда они подъехали к океану, их увидела Рыба-кит. Сказка продолжается, и теперь в ней только радостные моменты.

Горбунок поскакал к крестьянам, чтобы сказать им, чтобы они побыстрее собирались и покидали этот живой остров, а то утонут. Те послушались, и в полдень здесь уже не было ни одной живой души.

Тогда только путники рассказали киту, как ему заслужить прощение. Тот открыл рот и из него с шумом, пушечными выстрелами выскочили все корабли. Гребцы пели веселые песни.

Поиски кольца

Для тех, кого интересует, кит - это рыба или животное, следует пояснить. Раньше люди думали, что это гигантская рыба, ведь живет кит в воде и по форме похож на нее. Но затем выяснилось, что это млекопитающее, которое дышит воздухом, является живородящим, а значит, это животное. Но вернемся к сказке.

Рыба-кит спрашивает у своих спасителей, чем может их отблагодарить. Те сказали, что им нужно только кольцо. Тот нырнул в водную пучину, позвал осетров и велел им найти украшение. Те долго искали, но вернулись ни с чем. Они сказали, что найти его под силу только ершу.

После этого два дельфина отправились на поиски ерша. Тот был гулякой и забиякой, поэтому найти его было не так-то просто.

Искали его в морях, реках, озерах, но все тщетно. Тогда дельфины услышали возгласы и поняли, что ерш в пруду. Там он намеревался драться с карасем. Вот такой придумал сюжет в стихах П. П. Ершов. Рыба-кит, к которому был доставлен морской гуляка, велит ему найти сундук, в котором было кольцо.

Ёрш сказал, что знает, где все это находится. Он нырнул в омут и отрыл там заветный сундучок, затем позвал осетров, сказал, чтобы они отнесли находку киту, а сам направился по своим делам.

Счастливый конец сказки

В это время на берегу океана Иван сидел и ждал, когда появится Рыба-кит. Уже настал вечер, но поверхность воды не колыхалась. Юноша переживал, так как срок исполнения царского наказа близился к концу, а перстня у него еще не было. Вдруг море забурлило, и появился кит. Он отдал юноше сундук, сказав, что выполнил просьбу.

Иван попытался поднять сундук, но не смог. Тогда Горбунок с легкостью забросил поклажу себе на шею, велел юноше сесть к нему на спину и отправился в царский дворец. Путешественники отдали государю кольцо, тот вручил его Царь-девице и сказал, чтобы она быстрее выходила за него замуж. Девушка ответила, что ей 15 лет и за старика она не выйдет замуж. Царь-девица посоветовала ему искупаться в холодной воде, затем в горячей и в молоке, чтобы он превратился в молодого.

Тот решил сначала провести испытания на Иване. Юноша пригорюнился. Горбунок сказал ему, что поможет. Действительно, когда Иван прыгнул в котел с кипящей жидкостью, конек магическими движениями остудил ее. В результате юноша стал красивым и пригожим. А злой царь, прыгнув в котел, сварился там.

Девушка вышла замуж за Ивана, на этом и кончается сказка. После ее прочтения дети могут сделать рисунок. Рыба-кит будет походить на книжную иллюстрацию или будет отличаться от нее.

а нынече Макар в воеводы попал.

Та-ра-ра-ли, та-ра-ра!

Вышли кони со двора;

Вот крестьяне их поймали

Да покрепче привязали.

Сидит ворон на дубу,

Он играет во трубу;

Как во трубушку играет,

Православных потешает:

«Эй! Послушай, люд честной!

Жили-были муж с женой;

Муж-то примется за шутки,

А жена за прибаутки,

И пойдёт у них тут пир,

Что на весь крещёный мир!»

Это присказка ведётся,

Сказка послее начнётся.

Как у наших у ворот

Муха песенку поёт:

«Что дадите мне за вестку?

Бьёт свекровь свою невестку:

Посадила на шесток,

Привязала за шнурок,

Ручки к ножкам притянула,

Ножку правую разула:

«Не ходи ты по зарям!

Не кажися молодцам!»

Это присказка велася,

Вот и сказка началася.

Ну-с, так едет наш Иван

За кольцом на окиян.

Горбунок летит как ветер.

И в почин на первый вечер

Вёрст сто тысяч отмахал

И нигде не отдыхал.

Подъезжая к окияну,

Говорит коне Ивану:

«Ну, Иванушка, смотри,

Вот минутки через три

Мы приедем на поляну -

Прямо к морю-окияну;

Поперёк его лежит

Чудо-юдо Рыба-кит;

Десять лет уж он страдает,

А доселева не знает,

Чем прощенье получить:

Он начнёт тебя просить,

Чтоб ты в Солнцевом селенье

Попросил ему прощенье;

Ты исполнить обещай,

Да, смотри, не забывай!»

Вот въезжает на поляну

Прямо к морю-окияну;

Поперёк его лежит

Чудо-юдо Рыба-кит.

Все бока его изрыты.

Частоколы в рёбра вбиты,

На хвосте сыр-бор шумит,

На спине село стоит;

Мужички на губе пашут,

Между глаз мальчишки пляшут,

А в дуброве, меж усов,

Ищут девушки грибов.

Вот конёк бежит по ки?ту,

По костям стучит копытом.

Чудо-юдо Рыба-кит

Так проезжим говорит,

Рот широкий отворяя,

Тяжко, горько воздыхая:

«Путь-дорога, господа!

Вы откуда и куда?» -

«Мы послы от Царь-девицы,

Едем оба из столицы, -

Говорит ему конёк, -

К Солнцу прямо на восток,

Во хоромы золотые». -

«Так нельзя ль, отцы родные,

Вам у Солнышка спросить:

Долго ль мне в опале Опала – немилость царя, наказание. быть,

И за кои прегрешенья

Я терплю беды-мученья?» -

«Ладно, ладно, Рыба-кит!» -

Наш Иван ему кричит.

«Будь отец мне милосердный!

Вишь, как мучуся я, бедный!

Десять лет уж тут лежу…

Я и сам те услужу!..» -

Кит Ивана умоляет,

Сам же горько воздыхает.

«Ладно. Ладно, Рыба-кит!» -

Наш Иван ему кричит.

Тут конёк под ним забился,

Прыг на берег и пустился:

Только видно, как песок,

Вьётся вихорем у ног.

Едут близко ли, далёко,

Едут низко ли, высоко

И увидели ль кого -

Я не знаю ничего.

Скоро сказка говорится,

Дело мешкотно Мешкотно – медленно. творится.

Только, братца, я узнал,

Что конёк туда вбежал,

Где (я слышал стороною)

Небо сходится с землёю,

Где крестьянки лён прядут,

Прялки на небо кладут.

Тут Иван с землёй простился

И на небе очутился,

И поехал, будто князь,

Шапка набок, подбодрясь.

«Эко диво! Эко диво!

Наше царство хоть красиво, -

Говорит коньку Иван

Средь лазоревых полян, -

А как с небом-то сравнится,

Так под стельку не годится.

Что земля-то!.. Ведь она

И черна-то и грязна;

Здесь земля-то голубая, -

А уж светлая какая!..

Посмотри-ка, горбунок,

Видишь, вон где, на восток,

Словно светится зарница…

Чай, небесная светлица…

Что-то больно высока!» -

Так спросил Иван конька.

«Это терем Царь-девицы,

Нашей будущей царицы, -

Горбунок ему кричит, -

По ночам здесь Солнце спит,

А полуденной порою

Месяц входит для покою».

Подъезжают; у ворот

Из столбов хрустальный свод:

Все столбы те завитые

Хитро в змейки золотые;

На верхушках три звезды,

Вокруг терема сады;

На серебряных там ветках,

В раззолоченных во клетках

Птицы райские живут,

Песни царские поют.

А ведь терем с теремами

Будто город с деревнями;

А на тереме из звёзд -

Православный русский крест.

Вот конёк во двор въезжает;

Наш Иван с него слезает,

В терем к Месяцу идёт

И такую речь ведёт:

«Здравствуй, Месяц Месяцович!

Я – Иванушка Петрович,

Из далёких я сторон

И привёз тебе поклон». -

«Сядь, Иванушка Петрович! -

Молвил Месяц Месяцович. -

И поведай мне вину

В нашу светлую страну

Твоего с земли прихода;

Из какого ты народа,

Как попал ты в этот край, -

Всё скажи мне, не утай». -

«Я с земли пришёл Землянской,

Из страны христианской, -

Говорит, садясь, Иван, -

Переехал окиян

С порученьем от царицы -

В светлый терем поклониться

И сказать вот так, постой!

«Ты скажи моей родной:

Дочь её узнать желает,

Для чего она скрывает

По три ночи, по три дня

Лик какой-то от меня;

И зачем мой братец красный

Завернулся в мрак ненастный

И в туманной вышине

Не пошлёт луча ко мне?»

Так, кажися? Мастерица

Говорить красно царица;

Не припомнишь всё сполна,

Что сказала мне она». -

«А какая то царица?»

«Это, знаешь, Царь-девица». -

«Царь-девица?.. Так она,

Что ль, тобой увезена?» -

Вскрикнул Месяц Месяцович.

А Иванушка Петрович

Говорит: «Известно, мной!

Вишь, я царский стремянной;

Ну, так царь меня отправил,

Чтобы я её доставил

В три недели во дворец;

А не то меня отец

Посадить грозился на кол».

Месяц с радости заплакал,

Ну Ивана обнимать,

Целовать и миловать.

«Ах, Иванушка Петрович! -

Молвил Месяц Месяцович. -

Ты принёс такую весть,

Что не знаю, чем и счесть!

А уж как мы горевали,

Что царевну потеряли!..

Оттого-то, видишь, я

По три ночи, по три дня

В тёмном облаке ходила,

Всё грустила да грустила,

Трое суток не спала,

Крошки хлеба не брала,

Оттого-то сын мой красный

Завернулся в мрак ненастный,

Луч свой жаркий погасил,

Миру божью не светил:

Всё грустил, вишь, по сестрице,

Той ли красной Царь-девице.

Что, здорова ли она?

Не грустна ли, не больна?» -

«Всем бы, кажется, красотка,

Да у ней, кажись, сухотка:

Ну, как спичка, слышь, тонка,

Чай в обхват-то три вершка;

Вот как замуж-то поспеет,

Так небось и потолстеет:

Царь, слышь, женится на ней».

Месяц вскрикнул: «Ах, злодей!

Вздумал в семьдесят жениться

На молоденькой девице!

Да стою я крепко в том -

Просидит он женихом!

Вишь, что старый хрен затеял:

Хочет жать там, где не сеял!

Полно, лаком больно стал!»

Тут Иван опять сказал:

«Есть ещё к тебе прошенье,

То о китовом прощенье…

Есть, вишь, море; чудо-кит

Поперёк его лежит:

Все бока его изрыты,

Частоколы в рёбра вбиты…

Он, бедняк, меня прошал Прошал – просил. ,

Чтобы я тебя спрошал:

Скоро ль кончится мученье?

Чем сыскать ему прощенье?

И на что он тут лежит?»

Месяц ясный говорит:

«Он за то несёт мученье,

Что без божия веленья

Проглотил среди морей

Три десятка кораблей.

Если даст он им свободу,

Снимет бог с него невзгоду.

Вмиг все раны заживит,

Долгим веком наградит».

Тут Иванушка поднялся,

С светлым Месяцем прощался,

Крепко шею обнимал,

Трижды в щёки целовал

«Ну, Иванушка Петрович! -

Молвил Месяц Месяцович. -

Благодарствую тебя

За сынка и за себя.

Отнеси благословенье

Нашей дочке в утешенье

И скажи моей родной:

«Мать твоя всегда с тобой;

Полно плакать и крушиться:

Скоро грусть твоя решится, -

И не старый, с бородой,

А красавец молодой

Поведёт тебя к налою.»

Ну, прощай же! Бог с тобою!»

Поклонившись, как умел,

На конька Иван тут сел,

Свистнул, будто витязь знатный,

И пустился в путь обратный.

На другой день наш Иван

Вновь пришёл на окиян.

Вот конёк бежит по киту,

По костям стучит копытом.

Чудо-юдо Рыба-кит

Так, вздохнувши, говорит:

«Что, отцы, моё прошенье?

Получу ль когда прощенье?» -

«Погоди ты, Рыба-кит!» -

Тут конёк ему кричит.

Вот в село он прибегает,

Мужичков к себе сзывает,

Чёрной гривкою трясёт

И такую речь ведёт:

«Эй, послушайте, миряне,

Православны христиане!

Коль не хочет кто из вас

К водяному сесть в приказ,

Убирайся вмиг отсюда.

Здесь тотчас случится чудо:

Море сильно закипит,

Повернётся Рыба-кит…»

Тут крестьяне и миряне,

Православны христиане,

Закричали: «Быть бедам!»

И пустились по домам.

Все телеги собирали;

В них, не мешкая, поклали

Всё, что было живота,

И оставили кита.

Утро с полднем повстречалось,

А в селе уж не осталось

Ни одной души живой,

Словно шёл Мамай войной!

Тут конёк на хвост вбегает,

К перьям близко прилегает

И что мочи есть кричит:

«Чудо-юдо Рыба-кит!

Оттого твои мученья,

Что без божия веленья

Проглотил ты средь морей

Три десятка кораблей.

Если дашь ты им свободу,

Снимет бог с тебя невзгоду,

Вмиг все раны заживит,

Веком долгим наградит».

И окончив речь такую,

Закусил узду стальную,

Понатужился – и вмиг

На далёкий берег прыг.

Чудо-кит зашевелился,

Словно холм поворотился,

Начал море волновать

И из челюстей бросать

Корабли за кораблями

С парусами и гребцами.

Тут поднялся шум такой,

Что проснулся царь морской:

В пушки медные палили,

В трубы кованы трубили;

Белый парус поднялся,

Флаг на мачте развился;

Поп с причетом всем служебным

Пел на палубе молебны;

А гребцов весёлый ряд

Грянул песню наподхват:

«Как по моречку, по морю,

По широкому раздолью,

Что по самый край земли,

Выбегают корабли…»

Волны моря заклубились,

Корабли из глаз сокрылись.

Рот широкий отворяя,

Плёсом волны разбивая:

«Чем вам, други, услужить?

Чем за службу наградить?

Надо ль раковин цветистых?

Надо ль рыбок золотистых?

Надо ль крупных жемчугов?

Всё достать для вас готов!» -

«Нет, кит-рыба, нам в награду

Ничего того не надо, -

Говорит ему Иван, -

Лучше перстень нам достань, -

Перстень, знаешь. Царь-девицы,

Нашей будущей царицы». -

«Ладно, ладно! Для дружка

И серёжку из ушка!

Отыщу я до зарницы

Перстень красной Царь-девицы», -

Кит Ивану отвечал

И, как ключ, на дно упал.

Осетриный весь народ

И такую речь ведёт:

«Вы достаньте до зарницы

Перстень красной Царь-девицы,

Скрытый в ящичке на дне.

Кто его доставит мне,

Награжу того я чином:

Будет думным дворянином.

Если ж умный мой приказ

Не исполните… я вас!..»

Осетры тут поклонились

И в порядке удалились.

Через несколько часов

Двое белых осетров

К киту медленно подплыли

И смиренно говорили:

«Царь великий! Не гневись!

Мы всё море уж, кажись,

Исходили и изрыли,

Но и знаку не открыли.

Только Ёрш один из нас

Совершил бы твой приказ:

Он по всем морям гуляет,

Так уж, верно, перстень знает;

Но его, как бы назло,

Уж куда-то унесло».

«Отыскать его в минуту

И послать в мою каюту!» -

Кит сердито закричал

И усами закачал.

Осетры тут поклонились,

В земский суд бежать пустились

И велели в тот же час

От кита писать указ,

Чтоб гонцов скорей послали

И Ерша того поймали.

Лещ, услыша сей приказ,

Именной писал указ;

Сом (советником он звался)

Под указом подписался;

Чёрный рак указ сложил

И печати приложил.

Двух дельфинов тут призвали

И, отдав указ, сказали,

Чтоб, от имени царя,

Обежали все моря

И того Ерша-гуляку,

Крикуна и забияку,

Где бы ни было, нашли,

К государю привели.

Тут дельфины поклонились

И Ерша искать пустились.

Ищут час они в морях,

Ищут час они в реках,

Все озёра исходили,

Все проливы переплыли,

Не могли Ерша сыскать

И вернулися назад,

Чуть не плача от печали…

Вдруг дельфины услыхали,

Где-то в маленьком пруде

Крик неслыханный в воде.

В пруд дельфины завернули

И на дно его нырнули, -

Глядь: в пруде, под камышом,

Ёрш дерётся с Карасём.

«Смирно! Черти б вас побрали!

Вишь, содом какой подняли,

Словно важные бойцы!» -

Закричали им гонцы.

«Ну, а вам какое дело? -

Ёрш кричит дельфинам смело. -

Я шутить ведь не люблю,

Разом всех переколю!» -

«Ох ты, вечная гуляка,

И крикун, и забияка!

Всё бы, дрянь, тебе гулять,

Всё бы драться да кричать.

Дома – нет ведь, не сидится!..

Ну, да что с тобой рядиться, -

Вот тебе царёв указ,

Чтоб ты плыл к нему тотчас».

Тут проказника дельфины

Подхватили под щетины

И отправились назад.

Ёрш ну рваться и кричать:

«Будьте милостивы, братцы!

Дайте чуточку подраться.

Распроклятый тот Карась

Поносил меня вчерась

При честном при всём собранье

Неподобной разной бранью…»

Долго Ёрш ещё кричал,

Наконец и замолчал;

А проказника дельфины

Всё тащили за щетины,

Ничего не говоря,

И явились пред царя.

«Что ты долго не являлся?

Где ты, вражий сын, шатался?» -

Кит со гневом закричал.

На колени Ёрш упал,

И, признавшись в преступленье,

Он молился о прощенье.

«Ну, уж бог тебя простит! -

Кит державный говорит. -

Но за то твоё прощенье

Ты исполни повеленье».

«Рад стараться, Чудо-кит!» -

На коленях Ёрш пищит.

«Ты по всем морям гуляешь,

Так уж, верно, перстень знаешь

Царь-девицы?» – «Как не знать!

Можем разом отыскать». -

«Так ступай же поскорее

Да сыщи его живее!»

Тут, отдав царю поклон,

Ёрш пошёл, согнувшись, вон.

С царской дворней побранился,

За плотвой поволочился

И салакушкам шести

Нос разбил он на пути.

Совершив такое дело

В омут кинулся он смело

И в подводной глубине

Вырыл ящичек на дне -

Пуд по крайней мере во сто.

«О, здесь дело-то не просто!»

И давай из всех морей

Ёрш скликать к себе сельдей.

Сельди духом собралися,

Сундучок тащить взялися,

Только слышно и всего -

«У-у-у!» да «О-о-о!».

Но сколь сильно ни кричали,

Животы лишь надорвали,

А проклятый сундучок

Не дался и на вершок.

«Настоящие селёдки!

Вам кнута бы вместо водки!» -

Крикнул Ёрш со всех сердцов

И нырнул по осетров.

Осетры тут приплывают

И без крика подымают

Крепко ввязнувший в песок

С перстнем красный сундучок.

«Ну, ребятушки, смотрите,

Вы к царю теперь плывите,

Я ж пойду теперь ко дну

Да немножко отдохну:

Что-то сон одолевает,

Так глаза вот и смыкает…»

Осетры к царю плывут,

Ёрш-гуляка прямо в пруд

(Из которого дельфины

Утащили за щетины).

Чай, додраться с Карасём, -

Я не ведаю о том.

Но теперь мы с ним простимся

И к Ивану возвратимся.

Тихо море-окиян.

На песке сидит Иван,

Ждёт кита из синя моря

И мурлыкает от горя;

Повалившись на песок,

Дремлет верный горбунок,

Время к вечеру клонилось;

Вот уж солнышко спустилось;

Тихим пламенем горя,

Развернулася заря.

А кита не тут-то было.

«Чтоб те, вора, задавило!

Вишь, какой морской шайтан! -

Говорит себе Иван. -

Обещался до зарницы

Вынесть перстень Царь-девицы,

А доселе не сыскал,

Окаянный зубоскал!

А уж солнышко-то село,

И…» Тут море закипело:

Появился чудо-кит

И к Ивану говорит:

«За твоё благодеянье

Я исполнил обещанье».

С этим словом сундучок

Брякнул плотно на песок,

Только берег закачался.

«Ну, теперь я расквитался.

Если ж вновь принужусь Принужусь – понадоблюсь. я,

Позови опять меня;

Твоего благодеянья

Не забыть мне… До свиданья!»

Тут Кит-чудо замолчал

И, всплеснув Плес – рыбий хвост. , на дно упал.

Горбунок-конёк проснулся,

Встал на лапки, отряхнулся,

На Иванушку взглянул

И четырежды прыгнул.

«Ай да Кит Китович! Славно!

Долг свой выполнил исправно!

Ну, спасибо, Рыба-кит! -

Горбунок-конёк кричит. -

Что ж, хозяин, одевайся,

В путь-дорожку отправляйся;

Три денька ведь уж прошло:

Завтра срочное число Срочное число – срок. ,

Чай, старик уж умирает».

Тут Ванюша отвечает:

«Рад бы радостью поднять;

Да ведь силы не занять!

Сундучишко больно плотен,

Чай, чертей в него пять сотен

Кит проклятый насажал.

Я уж трижды подымал:

Тяжесть страшная такая!»

Тут конёк, не отвечая,

Поднял ящичек ногой,

Будто камышек какой,

И взмахнул к себе на шею.

«Ну, Иван, садись скорее!

Помни, завтра минет срок,

А обратный путь далёк».

Стал четвёртый день зориться,

Наш Иван уже в столице.

Царь с крыльца к нему бежит, -

«Что кольцо моё?» – кричит.

Тут Иван с конька слезает

И преважно отвечает:

«Вот тебе и сундучок!

Да вели-ка скликать полк:

Сундучишко мал хоть на вид,

Да и дьявола задавит».

Царь тотчас стрельцов позвал

И не медля приказал

Сундучок отнесть в светлицу.

Сам пошёл по Царь-девицу.

«Перстень твой, душа, найден, -

Сладкогласно молвил он, -

И теперь, примолвить снова,

Нет препятства никакого

Завтра утром, светик мой,

Обвенчаться мне с тобой.

Но не хочешь ли, дружочек,

Свой увидеть перстенёчек?

Он в дворце моём лежит».

Царь-девица говорит:

«Знаю, знаю! Но, признаться,

Нам нельзя ещё венчаться». -

«Отчего же, светик мой?

Я люблю тебя душой,

Мне, прости ты мою смелость,

Страх жениться захотелось.

Если ж ты… то я умру

Завтра ж с горя поутру.

Сжалься, матушка царица!»

Говорит ему девица:

«Но взгляни-ка, ты ведь сед;

Мне пятнадцать только лет:

Как же можно нам венчаться?

Все цари начнут смеяться,

Дед-то, скажут, внуку взял!»

Царь со гневом закричал:

«Пусть-ка только засмеются -

У меня как раз свернутся:

Все их царства полоню! Полонить – взять в плен.

Весь их род искореню!» -

«Пусть не станут и смеяться,

Всё не можно нам венчаться. -

Не растут зимой цветы:

Я красавица, а ты?..

Чем ты можешь похвалиться?» -

Говорит ему девица.

«Я хоть стар, да я удал! -

Царь царице отвечал. -

Как немножко приберуся,

Хоть кому так покажуся

Разудалым молодцом.

Ну, да что нам нужды в том?

Лишь бы только нам жениться».

Говорит ему девица:

«А такая в том нужда,

Что не выйду никогда

За дурного, за седого,

За беззубого такого!»

Царь в затылке почесал

И, нахмуряся, сказал:

«Что ж мне делать-то, царица?

Страх как хочется жениться;

Ты же, ровно на беду:

Не пойду да не пойду!» -

«Не пойду я за седого, -

Царь-девица молвит снова. -

Стань, как прежде, молодец, -

Я тотчас же под венец». -

«Вспомни, матушка царица,

Ведь нельзя переродиться;

Чудо бог один творит».

Царь-девица говорит:

«Коль себя не пожалеешь,

Ты опять помолодеешь.

Слушай: завтра на заре

На широком на дворе

Должен челядь ты заставить

Три котла больших поставить

И костры под них сложить.

Первый надобно налить

До краёв водой студёной,

А второй – водой варёной,

А последний – молоком,

Вскипятя его ключом.

Вот, коль хочешь ты жениться

И красавцем учиниться -

Ты, без платья, налегке,

Искупайся в молоке;

Тут побудь в воде варёной,

А потом ещё в студёной.

И скажу тебе, отец,

Будешь знатный молодец!»

Царь не вымолвил ни слова,

Кликнул тотчас стремяннова.

«Что, опять на окиян? -

Говорит царю Иван. -

Нет, уж дудки, ваша милость!

Уж и то во мне всё сбилось.

Не поеду ни за что!» -

«Нет, Иванушка, не то,

Завтра я хочу заставить

На дворе котлы поставить

И костры под них сложить.

Первый думаю налить

До краёв водой студёной,

А второй – водой варёной,

А последний – молоком,

Вскипятя его ключом.

Ты же должен постараться,

Пробы ради, искупаться

В этих трёх больших котлах,

В молоке и двух водах». -

«Вишь, откуда подъезжает! -

Речь Иван тут начинает. -

Шпарят только поросят,

Да индюшек, да цыплят;

Я ведь, глянь, не поросёнок,

Не индюшка, не цыплёнок,

Вот в холодной, так оно

Искупаться бы можно,

А подваривать как станешь,

Так меня и не заманишь.

Полно, царь, хитрить-мудрить

Да Ивана проводить!»

Царь, затрясши бородою:

«Что? Рядиться мне с тобою? -

Закричал он. – Но смотри!

Если ты в рассвет зари

Не исполнишь повеленье, -

Я отдам тебя в мученье,

Прикажу тебя пытать,

По кусочкам разрывать.

Вон отсюда, болесть злая!»

Тут Иванушка, рыдая,

Поплёлся на сеновал,

Где конёк его лежал.

«Что, Иванушка, невесел?

Что головушку повесил? -

Говорит ему конёк. -

Чай, наш старый женишок

Снова выкинул затею?»

Пал Иван к коньку на шею,

Обнимал и целовал.

«Ох, беда, конёк! – сказал. -

Царь вконец меня сбывает;

Сам подумай, заставляет

Искупаться мне в котлах,

В молоке и двух водах:

Как в одной воде студёной,

А в другой воде варёной,

Молоко, слышь, кипяток».

Говорит ему конёк:

«Вот уж служба, так уж служба!

Тут нужна моя вся дружба.

Как же к слову не сказать:

Лучше б нам пера не брать;

От него-то, от злодея,

Столько бед тебе на шею…

Ну, не плачь же, бог с тобой!

Сладим как-нибудь с бедой.

И скорее сам я сгину Сгинуть – погибнуть. ,

Чем тебя, Иван, покину.

Слушай, завтра на заре

В те поры, как на дворе

Ты разденешься, как должно,

Ты скажи царю: «Не можно ль,

Ваша милость, приказать

Горбунка ко мне послать,

Чтоб впоследни с ним проститься».

Царь на это согласится.

Вот как я хвостом махну,

В те котлы мордой макну,

На тебя два раза прысну,

Громким посвистом присвистну,

Ты, смотри же, не зевай:

В молоко сперва ныряй,

Тут в котёл с водой варёной,

А оттудова в студёной.

А теперича молись

Да спокойно спать ложись».

Там котлы уже кипели;

Подле них рядком сидели

Кучера и повара

И служители двора;

Дров усердно прибавляли,

Об Иване толковали

Втихомолку меж собой

И смеялися порой.

Вот и двери растворились,

Царь с царицей появились

И готовимся с крыльца

Посмотреть на удальца.

«Ну, Ванюша, раздевайся

И в котлах, брат, покупайся!» -

Царь Ивану закричал.

Тут Иван одежду снял,

Ничего не отвечая.

А царица молодая,

Чтоб не видеть наготу,

Завернулася в фату Фата – женское покрывало из легкой ткани. .

Вот Иван к котлам поднялся,

Глянул в них – и зачесался.

«Что же ты, Ванюша, стал? -

Царь опять ему вскричал. -

Исполняй-ка, брат, что должно!»

Говорит Иван: «Не можно ль,

Ваша милость, приказать

Горбунка ко мне послать?

Я впоследни б с ним простился».

Царь, подумав, согласился

И изволил приказать

Горбунка к нему послать.

Тут слуга конька приводит

И к сторонке сам отходит.

Вот конёк хвостом махнул,

В те котлы мордой макнул,

На Ивана дважды прыснул,

Громким посвистом присвистнул,

На конька Иван взглянул

И в котёл тотчас нырнул,

Тут в другой, там в третий тоже,

И такой он стал пригожий,

Что ни в сказке не сказать,

Ни пером не написать!

Вот он в платье нарядился,

Царь-девице поклонился,

Осмотрелся, подбодрясь,

С важным видом, будто князь.

«Эко диво! – все кричали. -